Четыре возраста Нулизы-сан [СИ] - Михаил Григорьевич Бобров

— ЗАТКНУЛИСЬ ВСЕ! Шестая! Чего визжишь? Шестая!

— Больно! Больно!! Бооольнооо!!!

Щелчок — флагман выкинула из сети источник паники. Туша Глубинного рушилась громадными кусками — кто-то все еще полосовал ее роторными, а еще кто-то, не видя ничего вокруг, долбил башенным калибром:

— Н-на! Н-на! Сдохни! Сдохни! Сдохни уже, сука!

— Четвертая, что с шестой?

— Сорвало с креплений правую металлорезку! Вывихнуто плечо.

— Костюм цел?

— Не вижу, все в брызгах… Ошметках.

— Четвертая — прикрываешь. Пятая и Седьмая, тащите Шестую на борт. Вас встретят. До нашего возвращения перейдете под флаг «Феникса». Остальным — дробь! Прекратить огонь! Прекратить огонь! Цель поражена! Вторая! Вторая, твою же мать! Он готов уже, хватит бэка выжигать. Двойка! STOP IT!

Уставная команда, прошитая школьным гипнозом, сработала — и Вторая, наконец, перестала стрелять. В тактической сети наступила непривычная тишина. Дохлый глубинник закачался на волнах — все так же заслоняя солнце, до того был огромен. Девятка, усохшая до пары двоек, собралась вокруг флагмана.

— Периметр, курицы! Под ноги смотреть! Сектора разобрали! Горизонт!

Выполняя команду, Восьмая с ужасом поняла: она не видит конвоя! И отошли-то недалеко, на уставные полторы мили флангового дозора — и уже одни в море! Тенрю, однако, живо прекратила панику — где-то словами, где-то ласковым шлепком по плечу, а Второй отвесила натуральную пощечину — обычного человека убила бы на месте; канмусу только-только хватило придти в себя после истерики.

— Продышались. Продышались. Отлично, девчата. Отлично! Он и выдохнуть не успел, как вы его настрогали. Тяжелый глубарь, хорошая добыча. Нам бы полчаса, печень вырезать. Ничего вкуснее просто не существует. Но мы не на охоте. Побежали, побежали, конвой ждать не будет!

Пятерка неуверенно заскользила дальше, с каждым вдохом и каждым пройденным гребнем приходя в себя.

— Стволы все мне отдали, — продолжала командовать флагман. — Через одного, гарпун-копье… Н-на р-руку!

Восьмая послушно переключила все стрелковое на внешний канал — если флагман понимает, что вокруг творится, то пускай сама и стреляет. «Через одного» — флагман берет гарпун с подавителем регенерации, первая от флагмана берет копье, следующая — гарпун, следующая опять копье… Восьмой достался гарпун, который она и выдернула из-за спины. Тенрю все так же уверенно вела поредевший строй справа от конвоя, на уставном удалении; все так же качались волны, солнце подпрыгивало над пенными гребнями — ветер усилился, и был это недобрый признак.

Взвесь?

Девять и шесть… Ну, десять.

Восьмая чуть успокоилась. Грохнули башенные калибры всей пятерки, снаряды унеслись вперед-влево. Выше и правее с хлопком проявились четыре «короны» — чьи-то еще снаряды на излете вызвали скачок уплотнения взвеси. Отходы их реакции падали в море рваными кольцами, напоминающими коралловые атоллы; в месте падения как будто что-то мелькнуло? Тенрю навела туда совокупную мощь дозора и кого-то накрыла: взлетели черно-розовые клочья.

— Ага! — хрипло сказал динамик голосом флагмана. — Девочки, спину мне держите, сейчас потанцуем! К полному ходу!

Несколько вразнобой загорелись зеленые огоньки готовности.

— FORWARD!

Тенрю рванула с такой скоростью, что Восьмая долгое время не могла думать ни о чем, кроме как удержаться у флагмана на хвосте! Флагман бешеной гадюкой вертелась между волнами, заходила по скату, совала куда-то копье — был же гарпун, когда успела сменить? Выдергивала — тянулся отчетливый черно-багровый след — наводила стволы всей пятерки и разряжала их залпом; Восьмая глохла в эти мгновения. Тенрю залетала на гребень и била с гребня вниз — пока Восьмая соображала, в кого, флагман уже перекидывала копье за спину и всаживала полный залп всех калибров дозора прямо в раззявившуюся перед ней морду! На стекле шлема бешено плясали зеленые огоньки пятерки, вспыхивали алые отметки противника — и тотчас пропадали. Это высунувшийся глубарь уходил под воду — либо его приканчивала Тенрю. Целей вокруг было много, но Восьмая так никого и не успела ткнуть: флагман рубилась не то, чтобы за четверых новичков — за всю девятку!

Восьмая не успела заметить, сколько это длилось — просто в какой-то миг динамик заговорил снова, голосом сытой львицы:

— Выходим из боя. Встречаем смену. Восьмая! Не спать! Они с твоего сектора, и тебя уже видят. А ты еще о парнях мечтаешь!

— Тридцать-ноль — первой-ноль.

— Есть тридцать-ноль!

— Мы на смену. Отдыхайте!

— Тридцать-ноль, фланг сдан.

— Первая-ноль, фланг принят.

Полная девятка смены — в снежно-белых гидрокостюмах, с алыми и золотыми цифрами позывных на спине и груди — подкатилась слева; солнце уже заметно зашло за спину. Восьмая посмотрела на часы: и правда, вахта. Как там Анна? Руку, наверное, вправили уже?

Тенрю заложила красивый круг, мимоходом пробив копьем еще какую-то мелкую нечисть. Засмеялась, глядя на снежно-белые стволы:

— Не закоптились, пока дошли?

Флагман сменщиков прислонилась шлемом к шлему Тенрю — выглядело, как поцелуй. Означало наличие важной новости, которую нельзя доверить тактической сети. Короткий разговор шлем-в-шлем — и пятерка покатилась к родному борту «Летящего Феникса».

— Не расслабляться! — снова заговорила Тенрю. — Половина потерь на обратном переходе. Думаете, уже все? Ни разу! Смотреть в оба!

Восьмая слушала краем уха, поглядывая на датчик плотности взвеси.

Вот опять: пятнадцать! В этот раз она успела предупредить:

— NADIR! LEFT! ALARM!

Глубарь всплыл медленнее, чем тот, первый — но оказался куда проворней, и от ударов копьем Первой и Третьей успел увернуться. Флагман и Вторая всадили в тушу гарпуны, едва успев избежать щупалец. Восьмая оказалась далековато, ударить не получалось. Тогда она метнула гарпун — метров с двадцати, как выяснили уже на борту, просматривая видеозаписи нашлемных камер. Гарпун мелькнул над водой черной молнией — и утонул в глубаре целиком!

— Вот это бросок! Восьмая, да это заявка на красную!

Услышать похвалу самой Тенрю, только что раскидавшей целую стаю, оказалось неожиданно приятно. Пораженный глубарь вздрогнул всей исполинской тушей — и тут Вторая и Третья, зайдя со стороны конвоя, чтобы автоматика расстопорила пушки — разнесли его в клочья башнями, а флагман добавила из металлорезки. И никакая регенерация тварь не спасла, потому как гарпунов с блокировщиком забили в нее целых три.

— Готов, — удовлетворенно приговорила Тенрю, — главное, без истерик на этот раз… Эх, печень бы! Но конвой ждать не будет. Двинули, двинули, девчонки. Два поросенка наши, однозначно.

— Флагман, а та стая? Ну, где мы крутились? — осмелела Вторая.

— Та стая для хорошо сыгранной девятки — мясо, экспа. Мы там не работали, номер отбывали…

Канмусу пораженно переглядывались, вспоминая пляску пьяной кобры. Что же тогда работа?

— … А когда из-под ног — бывало, поопытнее вас люди ошибались. От внезапности, от усталости, от…

Борт навис крепостной стеной, откинулся привычный ложемент. Вдоль борта